Банковская отрасль, несмотря на активное развитие технологий, имеет очень консервативную основу. Подавляющая часть регулярных операций – это обслуживание расчетов и кредитование физических и юридических лиц. Безусловно, в банковской деятельности присутствуют и более сложные сделки, однако, для оценки общих тенденций судебной практики целесообразно взять самые распространенные споры, а именно – споры, связанные с неисполнением обязательств по договорам кредитования. Дополнительно в статье рассмотрены особенности дел, инициированных потребителями – данная категория дел в сфере финансов имеет ряд особенностей, а судебная практика демонстрирует отдельные интересные нюансы.
Судебная статистика позволяет оценить, какой процент дел с участием кредитно-финансовых учреждений (КФУ) разрешается путем мирного урегулирования споров. Данные нельзя назвать утешительными:
Причины такого низкого уровня применения примирительных процедур рассмотрим в заключительной части статьи, а начнем с особенностей рассмотрения перечисленных категорий дел в судах.
Споры с КФУ в арбитражных судах
В целом, судебная практика носит стабильный характер. Банк, инициируя разбирательство в суде, может полагаться на устоявшиеся судебные подходы. Это плюс, поскольку банковский бизнес весьма консервативный и долгоиграющий. Для оценки разного рода рисков – а деятельность банка построена прежде всего на оценке уровня риска и управлении риском – стабильность оборота, поддержанная стабильной судебной практикой, играет значительную роль.
Из основных факторов риска можно выделить два, которые существенно негативно влияют на течение и исход судебных споров:
Несмотря на то, что в большинстве случаев исход судебного спора для банка вполне предсказуем, длительное рассмотрение дела само по себе является крайне негативным фактором.
Споры с КФУ в судах общей юрисдикции
В судах общей юрисдикции ситуация интереснее: на первое место выходит субъектный состав, а нюансов добавляет процедура, включая досудебный порядок.
Сама по себе судебная процедура (взыскание задолженности) не может быть начата КФУ просто так: для массовых споров (взыскание кредитной задолженности с физических лиц) установлен досудебный порядок, который не просто требует от банков заранее уведомить заемщиков о досрочном истребовании кредита или расторжении договора, но еще и дождаться условий, при которых такое уведомление можно направлять.
Условия, установленные Федеральным законом от 21.12.2013 № 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)" звучат следующим образом: «в случае нарушения заемщиком условий договора потребительского кредита в отношении сроков возврата сумм основного долга и (или) уплаты процентов продолжительностью (общей продолжительностью) более чем шестьдесят календарных дней в течение последних ста восьмидесяти календарных дней кредитор вправе потребовать досрочного возврата оставшейся суммы потребительского кредита вместе с причитающимися процентами и (или) расторжения договора потребительского кредита, уведомив об этом заемщика способом, установленным договором, и установив разумный срок возврата оставшейся суммы потребительского кредита, который не может быть менее чем тридцать календарных дней с момента направления кредитором уведомления)». Таким образом, законодатель устанавливает значительный срок, который обязан выдержать кредитор до передачи дела в суд.
Для большинства имущественных требований потребителя к банку также установлен досудебный порядок (см. Федеральный закон от 04.06.2018 № 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг"). Казалось бы, ситуация сбалансирована. Однако, «дьявол в деталях» - кажущееся равновесие нарушается тем, что КФУ уплачивает взнос за каждое обращение потребителя (базовый размер - 18 600 руб.), размер которого корректируется на понижающий или повышающий коэффициент в зависимости от исхода рассмотрения.
Важно также упомянуть, что с февраля 2024 года законодатель вводит дополнительные требования к срокам обработки банками обращений (в т.ч. претензий) физических и юридических лиц.
К чему мы приводим в статье все подробности? Причина в том, что они еще на досудебном этапе формируют первый фактор риска – значительная зарегулированность досудебных процедур, причем не сбалансированная, а с уклоном в защиту «слабой» стороны. В свою очередь, это влечет значительные издержки для КФУ даже в тех случаях, когда со стороны КФУ нет нарушений законодательства. Уклон в защиту слабой стороны, помимо повышения издержек, приводит к более неприятному массовому явлению – потребительскому терроризму, особенно с учетом региональной специфики.
В таком, далеком от нейтральности состоянии, спор переходит в суд. И здесь, помимо существенных сроков рассмотрения споров, КФУ получают еще один негативный фактор – «стабильную» нестабильность судебной практики, когда даже понятные институты трактуются судами не тривиально со ссылкой на незащищенность «слабой» стороны и незнание законодательства. Хороший пример – распределение бремени доказывания, при котором доказывание перекладывается полностью на КФУ, а также практически стандартный случай – существенное снижение неустоек.
К другим примерам можно отнести разные походы арбитражных судов и судов общей юрисдикции к оценке влияния наличия записи в реестре залогов в спорах с юридическими лицами и с физическими лицами: не являются редкостью дела, когда даже наличие записи в реестре уведомлений о залоге движимого имущества не спасало банк от отказа в удовлетворении иска об обращении взыскания на предмет залога.
Преимущества медиации
Может ли в упомянутых категориях споров помочь медиация?
На наш взгляд – безусловно. Если не медиация в классическом смысле слова, то медиативные технологии, которые будут приводить к мирному урегулированию спора или позволять сторонам разрешать потенциальный конфликт иным образом до активной (судебной) фазы спора.
При этом ключевым фактором, который не дает развивать мирное урегулирование таких споров, являются, на наш взгляд, вовсе не пресловутые пробелы или недостатки законодательства, а совершенно неправовой фактор - в публичном пространстве сегодня упор делается не на повышение финансовой грамотности, а на защиту «слабой» стороны. На практике это приводит к тому, что банк, даже желая урегулировать спор на внесудебной основе, зачастую не будет делать такой шаг первым, поскольку заемщик (особенно – гражданин) с большой степенью вероятности воспримет это как проявление слабости позиции кредитора, и конструктивного диалога не получится. Публичная «демонизация» кредитно-финансовых учреждений – один из факторов «потребительского терроризма» в подобных спорах.
Безусловно, требуется и корректировка законодательства. Так, на практике сложность представляет наличие прямого запрета на включение условий о досудебном урегулировании с физическими лицами, содержащееся в Законе РФ от 07.02.1992 № 2300-1 "О защите прав потребителей".
К числу проблем также можно отнести избыточное государственное регулирование – особенно по спорам с физическими лицами – в части досудебного урегулирования. Сейчас процедуры так усложнены, что банкам просто невыгодно добавлять к этому еще и мирное урегулирование (медиацию). Хотя статьей 19 Федерального закона от 04.06.2018 № 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" и предусмотрено, что обращение физического лица к финансовому омбудсмену не подлежит рассмотрению, если спор находится в процессе медиации, норма эта не рабочая. Поскольку, как упомянуто выше, Закон о защите прав потребителей запрещает включение в договор условия, которые устанавливают обязательный досудебный порядок рассмотрения споров (если такой порядок не предусмотрен законом), то и соглашение о проведении медиации можно заключить только после возникновения спора. Вероятность этого крайне мала. Таким образом, норма о прекращении рассмотрения обращения финансовым уполномоченным при наличии медиации, которая, по всей видимости, должна была бы способствовать применению медиации, фактически не применяется.
Имеются также и чисто отраслевые нюансы, связанные со специфическим регулированием деятельности КФУ. Поскольку медиативное соглашение – есть изменение условий ранее заключенного кредитного соглашения, это с большой степенью вероятности повлечет для КФУ увеличение резерва на возможные потери по ссудам (так как рассматривается регулятором как реструктуризация).
Стимулы для развития медиации в спорах КФУ
Полагаем, что симулировать применение медиативного подхода в вышеописанных спорах помогла бы реализация ряда мер:
Безусловно, медиация – не панацея, и не во всех случаях может помочь в разрешении спора. Всегда были и будут ситуации, в которых одна сторона намеренно идет на конфликт, поскольку видит в этом для себя определенную выгоду.
На наш взгляд, именно формирование позитивного образа согласительного способа решения конфликтов имеет ключевое значение в развитии медиации, в том числе – в банковской сфере.
Судебная статистика позволяет оценить, какой процент дел с участием кредитно-финансовых учреждений (КФУ) разрешается путем мирного урегулирования споров. Данные нельзя назвать утешительными:
- из общей массы потребительских споров с КФУ в судах общей юрисдикции за 2022 год по первой инстанции ни одного дела не прекращено медиацией или примирением сторон;
- из споров в судах общей юрисдикции по взысканию КФУ задолженности по кредитам и займам – в 2022 году медиацией или примирением прекращено 48 дел;
- в арбитражных судах по той же категории дел – 582 дела (около 2%).
Причины такого низкого уровня применения примирительных процедур рассмотрим в заключительной части статьи, а начнем с особенностей рассмотрения перечисленных категорий дел в судах.
Споры с КФУ в арбитражных судах
В целом, судебная практика носит стабильный характер. Банк, инициируя разбирательство в суде, может полагаться на устоявшиеся судебные подходы. Это плюс, поскольку банковский бизнес весьма консервативный и долгоиграющий. Для оценки разного рода рисков – а деятельность банка построена прежде всего на оценке уровня риска и управлении риском – стабильность оборота, поддержанная стабильной судебной практикой, играет значительную роль.
Из основных факторов риска можно выделить два, которые существенно негативно влияют на течение и исход судебных споров:
- значительные сроки рассмотрения, которые часто связаны с искусственным осложнением дел одной из сторон. Например, банк обращает взыскание на предмет залога, а параллельно в другом арбитражном суде затевается спор по сделке с предметом залога, в ходе которого устанавливаются разного рода обстоятельства, препятствующие обращению взыскания (стандартный случай - добросовестность приобретателя предмета залога);
- как следствие первого обстоятельства – затягивание сроков рассмотрения дела увеличивает риск отсутствия активов к моменту вынесения решения (с учетом сложности принятия обеспечительных мер), а также риск банкротства должника с возможным оспариванием транзакций.
Несмотря на то, что в большинстве случаев исход судебного спора для банка вполне предсказуем, длительное рассмотрение дела само по себе является крайне негативным фактором.
Споры с КФУ в судах общей юрисдикции
В судах общей юрисдикции ситуация интереснее: на первое место выходит субъектный состав, а нюансов добавляет процедура, включая досудебный порядок.
Сама по себе судебная процедура (взыскание задолженности) не может быть начата КФУ просто так: для массовых споров (взыскание кредитной задолженности с физических лиц) установлен досудебный порядок, который не просто требует от банков заранее уведомить заемщиков о досрочном истребовании кредита или расторжении договора, но еще и дождаться условий, при которых такое уведомление можно направлять.
Условия, установленные Федеральным законом от 21.12.2013 № 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)" звучат следующим образом: «в случае нарушения заемщиком условий договора потребительского кредита в отношении сроков возврата сумм основного долга и (или) уплаты процентов продолжительностью (общей продолжительностью) более чем шестьдесят календарных дней в течение последних ста восьмидесяти календарных дней кредитор вправе потребовать досрочного возврата оставшейся суммы потребительского кредита вместе с причитающимися процентами и (или) расторжения договора потребительского кредита, уведомив об этом заемщика способом, установленным договором, и установив разумный срок возврата оставшейся суммы потребительского кредита, который не может быть менее чем тридцать календарных дней с момента направления кредитором уведомления)». Таким образом, законодатель устанавливает значительный срок, который обязан выдержать кредитор до передачи дела в суд.
Для большинства имущественных требований потребителя к банку также установлен досудебный порядок (см. Федеральный закон от 04.06.2018 № 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг"). Казалось бы, ситуация сбалансирована. Однако, «дьявол в деталях» - кажущееся равновесие нарушается тем, что КФУ уплачивает взнос за каждое обращение потребителя (базовый размер - 18 600 руб.), размер которого корректируется на понижающий или повышающий коэффициент в зависимости от исхода рассмотрения.
Важно также упомянуть, что с февраля 2024 года законодатель вводит дополнительные требования к срокам обработки банками обращений (в т.ч. претензий) физических и юридических лиц.
К чему мы приводим в статье все подробности? Причина в том, что они еще на досудебном этапе формируют первый фактор риска – значительная зарегулированность досудебных процедур, причем не сбалансированная, а с уклоном в защиту «слабой» стороны. В свою очередь, это влечет значительные издержки для КФУ даже в тех случаях, когда со стороны КФУ нет нарушений законодательства. Уклон в защиту слабой стороны, помимо повышения издержек, приводит к более неприятному массовому явлению – потребительскому терроризму, особенно с учетом региональной специфики.
В таком, далеком от нейтральности состоянии, спор переходит в суд. И здесь, помимо существенных сроков рассмотрения споров, КФУ получают еще один негативный фактор – «стабильную» нестабильность судебной практики, когда даже понятные институты трактуются судами не тривиально со ссылкой на незащищенность «слабой» стороны и незнание законодательства. Хороший пример – распределение бремени доказывания, при котором доказывание перекладывается полностью на КФУ, а также практически стандартный случай – существенное снижение неустоек.
К другим примерам можно отнести разные походы арбитражных судов и судов общей юрисдикции к оценке влияния наличия записи в реестре залогов в спорах с юридическими лицами и с физическими лицами: не являются редкостью дела, когда даже наличие записи в реестре уведомлений о залоге движимого имущества не спасало банк от отказа в удовлетворении иска об обращении взыскания на предмет залога.
Преимущества медиации
Может ли в упомянутых категориях споров помочь медиация?
На наш взгляд – безусловно. Если не медиация в классическом смысле слова, то медиативные технологии, которые будут приводить к мирному урегулированию спора или позволять сторонам разрешать потенциальный конфликт иным образом до активной (судебной) фазы спора.
При этом ключевым фактором, который не дает развивать мирное урегулирование таких споров, являются, на наш взгляд, вовсе не пресловутые пробелы или недостатки законодательства, а совершенно неправовой фактор - в публичном пространстве сегодня упор делается не на повышение финансовой грамотности, а на защиту «слабой» стороны. На практике это приводит к тому, что банк, даже желая урегулировать спор на внесудебной основе, зачастую не будет делать такой шаг первым, поскольку заемщик (особенно – гражданин) с большой степенью вероятности воспримет это как проявление слабости позиции кредитора, и конструктивного диалога не получится. Публичная «демонизация» кредитно-финансовых учреждений – один из факторов «потребительского терроризма» в подобных спорах.
Безусловно, требуется и корректировка законодательства. Так, на практике сложность представляет наличие прямого запрета на включение условий о досудебном урегулировании с физическими лицами, содержащееся в Законе РФ от 07.02.1992 № 2300-1 "О защите прав потребителей".
К числу проблем также можно отнести избыточное государственное регулирование – особенно по спорам с физическими лицами – в части досудебного урегулирования. Сейчас процедуры так усложнены, что банкам просто невыгодно добавлять к этому еще и мирное урегулирование (медиацию). Хотя статьей 19 Федерального закона от 04.06.2018 № 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг" и предусмотрено, что обращение физического лица к финансовому омбудсмену не подлежит рассмотрению, если спор находится в процессе медиации, норма эта не рабочая. Поскольку, как упомянуто выше, Закон о защите прав потребителей запрещает включение в договор условия, которые устанавливают обязательный досудебный порядок рассмотрения споров (если такой порядок не предусмотрен законом), то и соглашение о проведении медиации можно заключить только после возникновения спора. Вероятность этого крайне мала. Таким образом, норма о прекращении рассмотрения обращения финансовым уполномоченным при наличии медиации, которая, по всей видимости, должна была бы способствовать применению медиации, фактически не применяется.
Имеются также и чисто отраслевые нюансы, связанные со специфическим регулированием деятельности КФУ. Поскольку медиативное соглашение – есть изменение условий ранее заключенного кредитного соглашения, это с большой степенью вероятности повлечет для КФУ увеличение резерва на возможные потери по ссудам (так как рассматривается регулятором как реструктуризация).
Стимулы для развития медиации в спорах КФУ
Полагаем, что симулировать применение медиативного подхода в вышеописанных спорах помогла бы реализация ряда мер:
- изменение норм Закона РФ от 07.02.1992 № 2300-1 "О защите прав потребителей" с целью предусмотреть возможность для КФУ включать условия о досудебном порядке урегулирования в договоры с физическими лицами. Учитывая, что все КФУ находятся под значительным регуляторным надзором, а также принимая во внимание наличие Федерального закона от 04.06.2018 № 123-ФЗ "Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг", представляется, что такое изменение не приведет к нарушению прав потребителей;
- уточнение норм законодательства о претензионном порядке (в частности, обмен формальными письмами не должен быт приравнен к претензионному порядку), а также развитие использования института медиации в судебном процессе (подробнее см. материалы круглого стола в ВШЭ 25 апреля 2023 года, размещенные на сайте Центра медиации Солис);
- повышение культуры финансовых отношений, снижение негативного фона в отношении КФУ в публичном пространстве, развитие финансовой грамотности;
- корректировка отраслевых норм с целью повышения привлекательности медиативных соглашений;
- упрощение самих медиативных процедур, которые пока не могут составить конкуренцию процедурам сбора задолженности (т.н. коллекторские процедуры), в том числе с т.з. стоимости (в среднем, стоимость взыскания при массовых коллекторских процедурах колеблется от 7 до 15 тысяч рублей).
Безусловно, медиация – не панацея, и не во всех случаях может помочь в разрешении спора. Всегда были и будут ситуации, в которых одна сторона намеренно идет на конфликт, поскольку видит в этом для себя определенную выгоду.
На наш взгляд, именно формирование позитивного образа согласительного способа решения конфликтов имеет ключевое значение в развитии медиации, в том числе – в банковской сфере.
Наши соцсети:
https://t.me/solismediation
https://vk.com/solismediation
https://www.youtube.com/channel/UCRTcrl4Ov-ZzwFwVu2CP.
https://dzen.ru/id/623c30801d256e37a2b89e2d
https://t.me/solismediation
https://vk.com/solismediation
https://www.youtube.com/channel/UCRTcrl4Ov-ZzwFwVu2CP.
https://dzen.ru/id/623c30801d256e37a2b89e2d
Телеграм-канал "Дипломатические дневники", о науке и истории переговоров: https://t.me/diplomatdaily
Публикации выходят три раза в неделю.
Публикации выходят три раза в неделю.